Эта пещера похожа на разверзнутую пасть. Ее глубины манят меня. Я чувствую теплую всеобъемлющую тьму, которая обещает разжечь мой внутренний свет. Человечество — всего лишь дети, юные порождения Земли. Неопытные, наивные, жаждущие поисков. Мы словно мотыльки, летящие на синий свет и готовые обжечься. Мы бежим, когда будет разумнее идти. Мы стоим во весь рост, когда следовало бы припасть к земле. Кто позволил нам войти в чертоги тьмы и проложить путь в бескрайнюю бездну, бесконечную спираль, океан теней? Мы — лишь небольшая крупица сущности, затерянная во времени, движущаяся прямо во чрево чудовища. Я вижу это снова и снова, и снова. Иногда я дитя, пребывающее в блаженном неведении до самого конца. А иногда — сама тьма. Жадная и алчущая, пронзающая взглядом спокойные воды над собой подобно хищнику, затаившемуся в груде тел на самом дне темного моря. Он спокоен. Он выжидает. Снова и снова, и снова.

Спираль затягивает внутрь. Уводит вниз. Ее форма непостижима. Каждый изгиб еще круче, чем предыдущий. Это штопор, медленно вонзающийся в плоть. Змей, поглощающий мир. Поглощающий самого себя, когда больше нечего проглотить. Снова и снова, и снова, пока мир не забудет. Пока не останется ни единого следа, кроме еле ощутимых чар. Я спускаюсь все ниже, и давление растет. Надо мной возвышается мир, где мне больше нет места. Он удушает, толкает на глубину. Я прикасаюсь к стенкам спирали, чтобы не потерять себя. Они влажные, переливчатые. Каждый изгиб еще круче. Они неровные, непредсказуемые, обернутые вокруг самих себя. Я знаю, что спускаюсь все ниже — и чем глубже ступаю, тем лучше понимаю ее ритм. Спираль дышит, пульсирует, трепещет. Она оживает.

Я очнулся на самом дне спирали, в сердцевине Земли. Вокруг вьющаяся масса, клубок конечностей, вал плоти. Это вихрь, который соединяет настоящее и прошлое. Масса смотрит на меня, а я гляжу в ответ. Меня разрывает изнутри. Я вижу лики — разбитые, раздробленные, разорванные. Это жуткая имитация жизни, где глаза сливаются с щеками, губы превращаются в жижу, а головы раскалываются, чтобы превратиться в нечто новое. Один из ликов кажется до странности знакомым. Как мимолетная мысль, вырезка из газеты, слово шепотом. Он один, но при этом — множество. Незнакомец, как и я... и повсюду. Слишком человечный, чтобы быть порожденным туманом. Слишком затхлый и переливчатый, чтобы быть человеком. И все же он человек. Подобный утренней росе На рассвете нового дня Он — начало новой спирали, что ждет своего первооткрывателя

Лики сливаются друг с другом, но их дыхание едино. На некоторых видны шрамы, наросты, язвы. Безумные глаза, неистовые голоса. Все они — он, и он в них всех. На мгновение показалось, что я тоже стану им... или он станет мной. Чтобы начать новую спираль. Чтобы свернуться под покровом вод в ожидании, с разверзнутой пастью. Пропасть в забвении — чтобы восстать вновь и поглотить этот мир. Отражения отражений. Ребенок, бегущий за облаком на поверхности тихого пруда. Он видит в нем один образ, другой, следующий, еще один. Память о призраке, почти стершаяся, но по-прежнему внушающая ужас. Частица былого. Тень, которая сама выбрала себе форму. С каждым толчком, каждым порывом я слышу тихий стон. Мерцающую слезу, жемчужную каплю пота. Спираль мучительно распутывает себя, чтобы взглянуть мне в лицо. Спираль наполняет мучениями весь мир. Спираль — лики утопленников на морском дне. Спираль — то, что скрывается под ним. Спираль жива. Это змей, мальстрем, пасть. Любопытство, которое пожирает нас. Она ждет, обхватывает, кусает, жует и проглатывает, а затем рождает нас вновь. Спираль — наш конец и новое начало